Вовсе нет. Это естественное течение событий или стечение обстоятельств. Я «вышел» из рэпа, а он уже подразумевает свободу выражения мыслей и протест существующим навязывающимся стереотипам. Бунтари мы…
Не являюсь особой почитательницей рэпа, но, если провести некое сравнение, можно сказать, что рэп – этакий эквивалент року...
А почему бы и нет?! Мы выросли на группах, чьи композиции актуальны и по сей день. Не говоря, что некоторые из них и сейчас ведут активную гастрольную деятельность, записывают успешные альбомы. А «первопроходцы»? The Beatles, взорвавшие мир. Они кумиры без каких-либо оговорок. Просто время идет вперед, и, соответственно, необходимы новые формы выражения. Вот и пришел рэп – жесткий, бескомпромиссный и честный. И в то же время не лишенный лирики в выражении чувств.
Она в вашем случае невероятная, да еще и в сочетании с харизматичностью… Эдакая брутальная лирика. Абсолютное попадание и, опять-таки, полное отличие от остальной нашей эстрады. Подача собственной музыки и текста. Даже «ƏƏlvida» была исполнена с добавлением «слов от себя». Кому-то что-то доказываете?
Никому и ничего! Может быть поэтому, какой бы то ни был, успех преследует меня. Я считаю, что, в первую очередь, человек должен доказывать самому себе свою состоятельность и быть искренним. Поэтому исполнение той или иной композиции зависит от моего состояния на тот момент.
На многих концертах вы курите. Чем обусловлено это?
Я часто слышу замечания по этому поводу. Здесь несколько другой посыл: мне хочется предложить слушателям почувствовать себя на концерте раскрепощенными. Зажигая сигарету, я словно говорю им: «Ребята, мне здесь, рядом с вами, просто и комфортно. Я не выкаблучиваюсь, и будьте со мной также искренними. Давайте получим удовольствие от сегодняшнего вечера». Мне лишь хочется подчеркнуть, что для меня нет границы между сценой и жизнью. Единственное отличие от повседневной жизни: я пою лишь на сцене и в студии.
А элемента запрятаться за
сигаретным дымом нет ли?
Иногда вы отворачиваетесь
от зала.
Ложное понимание. Если вы
намекаете на употребление «дополнительных стимуляторов»…
Нет, ни в коем случае!!!
Договорились. Состояние, которое я испытываю, находясь на сцене, не сможет стимулировать ни один препарат.
Кстати, вы не делаете шоу, а выходите и поете.
Есть такое. Рассказывая об очередном готовящемся концерте, всегда подчеркиваю, чтобы не ожидалось буйство световых эффектов, танцев и т.п. Я предлагаю зрителю живую музыку, что, на мой взгляд, является самым лучшим из шоу. В отличие от многих исполнителей, не умаляя их профессионализма, во время записи на студии бывают различные моменты не попадания в тональность или диссонанс, сбитое дыхание, которые обычно переписываются или подправляются. Я же категорически стараюсь оставить все как случилось. Потому что даже такие «мелочи» дают свой рисунок композиции.
А продюсер не спорит в этом случае?
Хорошо то, что мой продюсер в мое творчество не вмешивается. Чаще просто советуется, спрашивает: «А что, если так?». Но глобальных конфликтов между нами не происходит.
Эмин: Это его музыка. Как я могу знать, что происходит в его душе, голове, и заставлять что-то
переделывать?
Мой вопрос обусловлен тем, что тандем «артист-продюсер» — достаточно жесткая связка. Учитываю, что вы еще и друзья. Может, в какой-то момент дружба заканчивается и…
M: Есть такие моменты, когда дружба отходит на второй план, Эмин становится продюсером, а я артистом. Они должны быть. Бывает, «давит» иногда.
И как справляетесь с давлением? Вы же бунтарь по натуре.
M: Бывает, соглашаюсь чаще всего, но случается отнекиваться и отбиваться. Впрочем, это вполне нормальный процесс.
Что скажет продюсер?
Эмин: Мири старше меня, так уж сложилось. Но я давлю на него так, как он хочет, чтобы я давил на него. И это лишь знак уважения во имя конечного результата. В итоге выигрываем оба.=
Мне интересно мнение обеих сторон. Не секрет, что Мири Юсиф – это уже некий сложившийся бренд. Но бренд создается усилиями нескольких людей. Случаются моменты непонимания, непринимания…
Э: Да, существует бренд Miri Yusif, который дорог нам обоим. Над этим проектом мы работаем в равной степени, чтобы продукт вышел качественным. Просто разделили нашу трудовую деятельность. Хотя каждый из команды участвует в работе как технической группы, так и в творческой составляющей.
М: Если мы говорим о бренде, то Miri Yusif создавался не на пустом месте. Начав сольную карьеру, я уже был состоявшимся артистом. Да и как человек сформировался полностью. Команде осталось лишь грамотно преподнести и развить уже «наработанное». В принципе, поэтому я вмешиваюсь, ведь речь идет не только о качестве, но и о том, что связано со мной. И насколько не испортит ту искренность, которая заложена изначально.
Э: Бренд взял публику своей искренностью и честностью. Именно Мири общается с людьми, и лучше него никто не знает, как правильно это делать. Я, конечно, знаю его. Но я не он. Могу лишь посоветовать, рассказать, что и как выглядит со стороны, не более.
В качестве взгляда со стороны: я просмотрела достаточно записей концертов и клипов. Глаза исполнителя всегда грустные…
Э: Вопрос к его родителям…
М: Моя мама по сей день говорит, что с детства у меня всегда были грустные глаза. И моему сыну перешло - по наследству. Хотя, насколько я оптимист по жизни, но при всем при этом в момент написания песни лирика из меня, если можно употребить резкость, прёт. Грусть, с некой дозой депрессии, апатии, чрезмерной любви, философии… А сам не очень понимаю пессимистов.
Я тоже оказалась под впечатлением «вселенской грусти», приписав ее исполнителю
в жизни.
Э: Люди, которые не знают Мири, также считают, что он и в жизни бука и угрюмый. Помню, в студенческие годы переживали, что на него так реагируют. Потом привыкли. А уж если случается контактировать с ним, то после первых пяти минут общения сразу становится ясной ошибочность первого впечатления.
Вот теперь пойди и пойми, каким был Мири Юсиф в детстве.
М: Меня в то время домашние называли «Угрюм-река». Я был слегка закомплексованным, закрытым. Практически тише воды, ниже травы. По рассказам моей мамы, будучи ребенком, мог часами сидеть на диване и рисовать.
Э: В своем мире…
Домашний ребенок?
Э: Нет, не в этом смысле. Его мама уже даже волновалась, что ее сын не такой, как остальные дети. Например, брат, который буквально переворачивал все вокруг.
М: Помню, что мама даже плакала из-за моей «тихости». Порой говорила, что я инопланетянин, а не ее сын. Меня интересовали лишь кубики и карандаши.
Э: Кстати, последний альбом Nirvana оформлен рисунками самого Мири, сделанными в юности.
Что стало с остальными рисунками?
М: Они хранятся в архиве. Но больше как-то не
рисуется…
Ушло?..
М: Скорее, перешло в музыку.
Но музыка мягче. И не хочу представить, что вы станете писать ее в той манере, что изображения на бумаге.
М: Боюсь, что я к этому и иду…
Не надо!
М: Увы, ничего с этим поделать невозможно!
Тогда пусть хотя бы голос будет, который вы «прикрываете».
М: Бывает, «выбивает»…
И здорово! Может, это следующий этап в творчестве?
М: Почему нет?
По словам Эмина, рисунки приходили из снов. А музыка?
М: Сквозь них. В последнее время замечаю, что множество идей приходит в определенные часы. И мне в действительности хочется понять, кто приносит мне их. Ближе к утру, чаще всего. Даже уже ожидаю подспудно: «Сейчас оно придет». Главное — не полениться и записать, какая фраза возникла в мыслях. В моем случае, подход в стиле «вот об этом я еще не пел, давай, сделаю» не случается. Впрочем, я сам пишу свои песни, в отличие от многих остальных исполнителей, не завишу от авторов. А самое замечательное, что тексты «приходят» уже с музыкой. А потом уже начинается работа с аранжировщиком: мы претворяем песню в жизнь, даем ей воздух, аранжируем, придавая законченный вид.
Мне стоит заметить, что и аранжировщик у вас тоже Скорпион?
Э: Да уж… И не говорите… Союз Скорпионов.
Ага, вот и творите… Помню клип, что снимался в Канаде… Там весьма симпатичная обувь на вас, Мири.
М: Так они и сейчас на мне. Любимые. И вообще, я к вещам очень верно отношусь.
Только к вещам?
М: Нет, зачем так говорить? В основном так, но
с исключениями. Но в вопросах вещей… Есть такие, которые давно уже перешагнули десятилетний рубеж. Буду носить до тех пор, пока существует такая возможность. В этом случае можно сказать, что я ненормальный человек, который отдаст предпочтение старой обуви при наличии рядом стоящей совершенно новой пары. И не важна цена, главное — должна
быть «родная вещь». Я не брендовый человек
и не шопоголик.
Выходит, что не зависите ни от чего.
М: Выходит так. Лишь только от своей музыки.
Музыка, музыка, звучащая под утро в голове… А потом приходит аранжировщик и начинает «тыкать пальцем»…
М: Еще как «тычет». И начинается еще одна война. Своего рода дискуссии происходят, разнящиеся своим накалом от жарких до спокойных «шепотом». Эмин Керими, которого я считаю очень талантливым человеком, современным композитором-аранжировщиком, музыкантом, замечателен тем, что он понимает суть того, что есть твое «хочу». За короткое время он выдает готовый результат именно таким, какой я вижу очередную композицию. И это весьма приятный аспект в работе.
Ваш творческий тандем весьма интересен. Но вы работали и с другими аранжировщиками. Оттого и чувствуется разница между вашими «периодами».
М: МС Мурад – очень талантливый молодой человек. И, конечно, разница будет, ведь видения-то разные.
Вот и я о том, что от работы аранжировщика многое зависит.
М: Аранжировщик – это подача воздуха. Научить песню «дышать» — вот его задача. Он как повар, который абсолютно точно знает граммаж приготовления блюда, толщину нарезки ингредиентов, точную дозировку специй…
Используя вашу терминологию…
М: Да! Я всего лишь пишу рецепты.
Любите смеяться и шутить?
М: Очень. Но есть пределы. Порой нервничаю, когда вокруг много людей и все долго смеются.
То есть?
Э: Представьте, мы готовим мероприятие и, в общем-то, не до смеха, а вокруг веселье «стоит столбом». Ему-то совсем не смешно, вот и нервничать начинает. А случается, что лишь он один пребывает в приподнятом настроении, и уже мы посматриваем на него «искоса».
А часто бывают dead-line? И как Мири
реагирует?
Э: Часто случается, что надо было сделать «вчера»! К нему тоже можно отнести. Бывает, что время уже вышло, у Мири ничего не готово, и он просит три дня, обещая что-то невероятное. Срок выходит, и вещь в законченном виде реально отменная. Так случилось и с последним альбомом. Мири твердо настаивал, что композиция «Məktub» должна была войти в него, хотя все мыслимое время на ожидание вышло. Не прогадали. Клип, размещенный в Интернете, собрал более 160 тысяч просмотров. К его мнению стоит прислушиваться. Этим летом была выпущена медленная композиция, собравшая не менее 100 тысяч просмотров. И во время, казалось бы, совершенно не предназначенное для подобной музыки.
Так вы по сути своей экстремалы! И съемки то в горах, то в снегу, то в холодном дворе… Что ж не любят-то вас так, Мири?
М: Главное, что люди ко мне не равнодушны. А любят они меня или нет — это уже второй вопрос. Не терплю равнодушия. Это весьма страшно.
Скорпион… Кстати, а какой он, мужчина-
Скорпион?
М: Он скорее спортсмен, который всегда с чем-то борется, что-то где-то пробивает. Но идет к победе. Он может долго проигрывать, но биться не перестанет. Я таким понимаю себя самого.
А терпение?
М: Это редкое растение, но во мне оно главное. Я поливаю его, ухаживаю за ним. Но если, не дай Бог… Я выхожу из себя, и берегитесь, окружающие. Но иногда мне необходимо «выплеснуть» в мир ту чернь, что скопилась во мне, прежде чем она начнет поедать меня изнутри. Это когда уже наступает предел. Но такое случается редко.
Но у вас есть еще один выход – сцена, где можно трансформировать внутреннюю напряженность в некий посыл.
М: Мне хочется верить в это. И в то, что у меня это
получается.
Предположим, утром пересмотрели текст, и он вам не понравился. Его дальнейшая судьба?
М: Отложу в сторону. Эта привычка «ничего не уничтожать» сложилась с детства. Черновики, зарисовки, не самые удачные рисунки, на чем бы они ни были нарисованы, откладывал. Они хранятся до сих пор.
Вернусь к утверждению, что и музыка, и рисунки словно появляются из параллельных миров. Они что, существуют?
М: Сто процентов. Недавно даже известный ученый доказал, что существуют параллельные миры. И при том, что он был заядлым атеистом, доказал, что рай и ад существуют. Не знаю точной формулы доказательства, но…
А ваш параллельный мир?
М: Он прекрасен.
Но вы в него никого не пустите.
М: Ни-ко-го. Даже самых близких.
Та самая «закрытая территория»? Туда, куда уходите иногда.
М: Есть такое.
Значит, все-таки случается прятаться.
М: Есть такое иногда. А хотелось бы чаще.
Почему?
М: Увлекаюсь тибетской философией. Познание себя самого – это познание мира своего. Тем самым человек получает ответы на вопросы, что делает его намного счастливее. И значит, путь его свободен. В моем случае процесс познания и познавания потом выливается в песни.
А верите людям, в людей?
М: Вера – это залог счастья. Она тот файл, который заложен в нас с рождения в самом широком смысле. Я верю людям. Даже если они меня обманывают. А это случается довольно-таки часто.
Э: Так и есть. Он верит, а я отношусь с некой осторожностью. У нас в этом некий баланс. Периодически бываем правы то он, то я. Но план «Б» есть на любые случаи.
Глядя на вас и слушая обоих, я убеждаюсь, что случился замечательный дуэт: романтизм и лирика Мири в сочетании с прагматичностью и осторожной аккуратностью Эмина. И в этом есть сила. Хотелось бы, чтобы такая дружба длилась долгие годы.
М: Гармония – это то, что я всегда преследую в жизни: в отношениях, в работе, в творчестве. И это не просто жестокий труд. Можно сказать, что это тот редкий случай, когда такая гармония есть.
Как же вы живете в нашем, далеко не гармоничном мире?
М: Я бы не назвал мир таковым. В нем большая доза контрастности, что есть составляющая гармонии. Опять-таки, все зависит от собственного внутреннего мира. Каким ты его создашь.
Какого цвета ваш мир?
М: У меня есть готовый ответ, даже раздумывать не буду. Цвета медузы. Если присмотреться, можно увидеть, как она меняет цвета.
Но ведь это обусловлено светом извне. Вам тоже он нужен?
М: А как же без этого?! Внутренний же мы создаем сами. Медузы очень красивы…
Но ведь они и опасны! Могут и обжечь.
М: Так они защищаются. И я их понимаю.
Часто приходится делать то же?
М: Мы все защищаемся. Особенно это присуще нам, Скорпионам. Всегда со щитом. Моя же зона защиты от негативности жизни — моя семья. И какой бы стресс ни случался, он полностью исчезает, лишь только я попадаю домой.
Любите домашний уют? Была бы воля —
никуда бы…
М: Обожаю детей. Домашний очаг для меня самое святое. Но долго сидеть дома невозможно.
А дома вы какой?
М: Бываю напыщенным и злым. Что скрывать…
Э: Его супруге надо уже памятник ставить. Мири заменяет девять детей одновременно.
М: Но не все так страшно… Иногда могу преподнести цветы, просто так. Одну розу, и ей приятно.
Э: Случается, что может с утра заявить, что уезжают все вместе куда-то.
М: А случается, что по поводу того или иного торжества отвечу любимой фразой: «А я тут причем?». Правда, потом непременно появлюсь с подарками. Ну, люблю я сначала слезы, а потом счастливые глаза. Вот такой я… Не приемлю монотонность в супружеских отношениях. Ко всему прочему, моя супруга Близнец. Отсюда могу с уверенностью сказать, что я женат не на одной Наргиз. Их у меня несколько. И мне это нравится.
А глаза зрителей со сцены видите?
М: Нет. Иногда доходит до смешного, когда кто-то из знакомых начинает утверждать, что я смотрел именно на него, а это совершенно не так. Я не обращаю внимания на зрителя «в момент своей нирваны», так сказать. Но дыхание слышу.
А если это дыхание холодное, отрешенное?
М: Это дыхание зависит только от меня. Его надо срывать. Публика разная, и я чувствую гостей, которые просто пришли посмотреть, что я из себя представляю. Стараюсь выдавить из них овации, которые для меня важны. Более того, всячески стараюсь увести публику в то состояние, в котором сам нахожусь на тот момент. Моя концертная команда тоже «уходит» вместе со мной. И зрителям говорю, что если им покажется лишь мое физическое присутствие, не стоит пугаться, а просто идти за мной и со мной. Это важно для меня.
А случается по ходу концерта менять последовательность?
М: Конечно. Есть определенный playlist в 22-23 песни. Но в зависимости от моего состояния, понимаю, что следующая песня «не вписывается», делаю знак музыкантам и начинаю исполнять более близкую на тот момент.
Музыканты, певцы… Они ведь люди настроения, по большому счету. Тяжело с ними?
Э: Сейчас легче. Я знаю Мири как человека. Не было бы этого, мы давно бы разругались. Он человек настроения: сегодня один, а завтра…
М: Я капризный, признаюсь сам. Но самокритичен и умею признавать негативные стороны моего характера. Хотя капризы мои основаны, в основном по делу.
Э: В конце концов, мы все капризны. Просто в Мири это более заметно, так как он уже бренд, лицо публичное. Наша команда и работает с подачей его характера. Что отразилось в работе со СМИ, мы стали избирательно подходить к вопросу «о продвижении бренда». Опять-таки уже состоявшегося, что требует соответствующего отношения.
М: Мы пытаемся постепенно приучить рынок, будем так определять, что неважно, каким статусом облечен артист, просто размениваться на мелкопоместные передачи не будем.
Вы вновь идете по дороге, на которую еще никто не рискнул ступить. Стоит вспомнить презентации в Интернете.
М: Что ж… В конце концов, мировая практика стоит на том, что артист, чье творчество пользуется спросом, стоит определенных денег. Его появление в эфире или же в печатных изданиях поднимает рейтинги. Так почему те, кто зарабатывает на эфире, должны использовать мое имя просто так?
Э: Мы сознательно пошли на размещение роликов в Интернете. Не эфиры размножают востребованность артиста, а сама музыка либо нравится, либо нет. Поэтому число просмотров и запросов под тем или иным клипом есть ясная картинка реакции слушателей. А уж потом покупают диски.
Э: Наш первоначальный подход – мы не из шоу-бизнеса.
М: Наболело смотреть, как сложно «выживать» многим исполнителям, вынужденным зарабатывать на свадьбах лишь потому, что другого способа продвигать собственное творчество нет. Уродлив наш «шоу-далеко-не-бизнес». И вынуждает нас исправлять эту систему.
И вы взяли на себя этот труд?
М: Нехотя, поверьте. Мы не придумываем что-то новое. Просто хотим внедрить цивилизованные отношения музыкального мира здесь, у нас.
Неблагодарное занятие…
М: Кто-то должен начинать…
Почему именно вы?
М: Мы же бунтари. Начали с этого…
